Одной из наиболее резонансных тем минувшей недели стал указ президента об уничтожении санкционных продуктов, нелегально ввезённых на территорию Российской Федерации. Указ вступил в силу 6 августа, несмотря на петицию, подписанную более чем 340 тыс. человек, и выступления против уничтожения продуктов. Петиция, что не вполне типично, была поддержана в Госдуме: председатель комитета по экономической политике Анатолий Аксаков высказался за передачу продуктов нуждающимся. В том же духе уже высказались и многие известные деятели и представители бизнес-объединений. Что ещё более интересно, с ними заодно выступили и традиционно провластные СМИ: даже в эфире НТВ и на сайте «Вести. Экономика» были высказаны мнения о необходимости найти продуктам иное применение.
Аргументы противников уничтожения продуктов, в общем, понятны: зачем портить дорогую и хорошую еду, когда в стране 23 млн. малоимущих, и именно по ним санкции ударили наиболее тяжело? Довод довольно эмоциональный и, на первый взгляд, логичный. Те же, кто понимает, что сохранение продуктов на территории России даже под предлогом благотворительности не решает главной проблемы: не останавливает ввоза продуктов, лишь создавая дополнительное пространство для полулегальных схем, предлагают отправить продукты в Новороссию.
Можно предположить, что последний вариант сопряжён со значительными сложностями и издержками и так же, как и вариант с благотворительностью, чреват созданием вокруг него коррупционных схем ввиду меньшей возможности контроля, чем при уничтожении продукции.
В Россельхознадзоре невозможность передачи продуктов на благотворительность объяснили сомнениями в происхождении и качестве «подозрительных» товаров. На то же обстоятельство сослался и секретарь Путина Д. Песков. Однако такое объяснение вряд ли можно считать исчерпывающим. Также едва ли главная цель указа — поддержка местных производителей: несмотря на впечатляющее количество уничтожаемого, в масштабах страны объёмы продукции всё же незначительны. Главной проблемой, стоящей перед государством, было несоблюдение режима контрсанкций, что в свою очередь подрывало доверие ко всему госаппарату. Поэтому целью указа являлось оперативное прекращение контрабанды продукции, и эта цель была достигнута в первые же дни: объём контрабандных грузов уменьшился в 10 раз. В связи с этим есть все основания полагать, что указ не будет отменён, несмотря на возражения со всех сторон, в том числе и от традиционных сторонников власти.
Но можно ли считать, что сейчас уничтожается 100% контрабандной продукции? Смоленские СМИ сообщали, что жители выносят с полигона раздавленные персики, которые «были уничтожены», сообщения сопровождались фото. Были сообщения и о других нарушениях в ходе утилизации. По этой причине привлечение к контролю за уничтожением продуктов прокуратуры, о котором просят инициативные группы, отнюдь не выглядит невероятным.
Впрочем, и сам указ, хоть и может показаться «диким и кощунственным» рядовому гражданину, в короткие сроки решает проблему контрабанды. И поскольку это целесообразно, ничего странного в таком решении для государства нет.
Полина Кулагина
