«Жаркая осень на постсоветском пространстве»: Что означают для инвесторов протесты в Беларуси и Кыргызстане, а также новая война в Карабахе

21 октября 2020

В августе-октябре 2020 года на постсоветском пространстве образовались три очага нестабильности – в Беларуси после президентских выборов, в Нагорном Карабахе – в результате возобновления военного конфликта Армении и Азербайджана, и в Кыргызстане – после парламентских выборов и уличных акций оппозиции, повлекших за собой смену власти.

В решение всех трех конфликтов в большей или меньшей степени вовлечены региональные игроки — в первую очередь Россия, связанная с Арменией, Беларусью и Кыргызстаном договором о коллективной безопасности (ОДКБ), а также партнерством в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС), а также Турция, открыто заявившая о поддержке Азербайджана в конфликте с Арменией.

Все три кризиса, которые продолжаются по настоящий момент, влекут за собой значительные риски для инвесторов: начиная с вопросов обеспечения физической сохранности собственности, объектов предпринимательства и денежных средств, проведения финансовых транзакций (Кыргызстан, Армения), и заканчивая отложенным запуском новых проектов и рисками репутационного характера.

Далее мы рассмотрим подробнее, какие последствия могут иметь происходящие в описанных странах/регионах события для бизнеса, и дадим рекомендации, какие действия можно предпринять в кризисной ситуации.

ОБОСТРЕНИЕ В НАГОРНОМ КАРАБАХЕ

В конце сентября возобновились масштабные военные действия в зоне нагорно-карабахского конфликта. В настоящее время происходит наиболее серьезное обострение конфликта с 1994 г., которое уже фактически привело к разрушению державшегося в течение 26 лет статус-кво [1].

В числе причин нынешнего обострения – рост внутриполитической напряженности в Армении и Азербайджане[2], а также ухудшение экономической ситуации в связи с пандемией и падением цен на энергоресурсы. Значимым фактором стала также более активная поддержка Азербайджана со стороны Турции.

В настоящее время конфликт напрямую затрагивает сравнительно небольшую территорию (Нагорный Карабах и прилегающие районы Азербайджана), однако риски его дальнейшей эскалации чреваты серьезными геополитическими последствиями:

• Возможности прекращения и даже снижения интенсивности военных действий ограничены внутренней обстановкой в Армении и Азербайджане:
  • Изменение фактического статуса Нагорного Карабаха, потеря контроля над прилегающими районами или значимые уступки Азербайджану на переговорах способны дестабилизировать обстановку в Армении, вплоть до силовой смены власти;
  • В свою очередь, отвод войск Азербайджаном без перехода под контроль страны значительных территорий в Нагорном Карабахе или вокруг него способен снизить доверие к власти и расшатать внутриполитическую ситуацию.
• Выход конфликта за пределы территории Нагорного Карабаха и прилегающих районов чреват вовлечением в него внешних сил – в первую очередь, России и Турции:
  • Прямое противостояние между Азербайджаном и Арменией за пределами нынешнего ареала конфликта способно привести к более активному вовлечению России (при этом вероятность военного вмешательства под эгидой ОДКБ минимальна);
  • Участие наемников из стран Ближнего Востока может расцениваться Россией как террористическая угроза;
  • Турция также может более открыто выступить стороной конфликта в случае его выхода за пределы Нагорного Карабаха и прилегающих районов.
• Дестабилизация обстановки в Армении и/или Азербайджане может привести к обострению других конфликтов на Кавказе и в прилегающих регионах, что может сопровождаться осложнением отношений России и Турции или обеих этих стран с третьими государствами.

ЧТО ЗНАЧИТ ВОЗОБНОВЛЕНИЕ КОНФЛИКТА ДЛЯ БИЗНЕСА И ИНВЕСТОРОВ?

Карабахское обострение может затронуть как бизнес, непосредственно присутствующий в Армении и Азербайджане, так и компании, не представленные в этих странах.

• Риски, прямо связанные с военным конфликтом:

  • Ведение бизнеса в Нагорном Карабахе или с Нагорным Карабахом. На сегодняшний день международные компании избегают вести бизнес на территории непризнанной республики[3] . В зоне непрямого риска находятся, в частности, телекоммуникационные компании, дочерние структуры которых могут быть связаны с провайдерами связи в Нагорном Карабахе или предоставлять услуги роуминга[4] между Нагорным Карабахом и некоторыми странами, а также платежные системы и системы перевода денежных средств, доступные пользователям на территории Нагорного Карабаха;
  • Физическая сохранность объектов предпринимательства в зоне военных действий и на прилегающих территориях не может быть гарантирована. В настоящий момент в зоне риска находятся не только объекты в Нагорном Карабахе, но также и ряд крупных экономических и промышленных центров Азербайджана, удаленных от зоны конфликта (Гянджа, Мингечевир и др.);
  • Риски безопасности для региональной энергетической инфраструктуры (нефтепроводы Баку – Тбилиси – Джейхан и Баку – Супса, газопровод Баку – Тбилиси – Эрзерум)[5]. Остановка данных трубопроводов может оказать влияние на мировой рынок энергоресурсов и способна вывести конфликт на более высокий уровень с вовлечением третьих государств;
  • Возможная мобилизация сотрудников компаний в случае увеличения масштаба военных действий. И в Армении, и в Азербайджане объявлено военное положение (в Армении – на всей территории страны, в Азербайджане – в отдельных районах, включая Баку). В Армении также объявлена всеобщая мобилизация, в Азербайджане – частичная. Сейчас масштаб военных действий не требует вовлечения в них призванных по мобилизации, но в случае эскалации конфликта кадровые потери для бизнеса неизбежны[6].
  • Физический доступ сотрудников компаний, побывавших в одной из стран- участников конфликта (имеющих отметку в паспорте), в другую страну. Эти риски существовали и до обострения (неформальный запрет на въезд лиц армянского происхождения в Азербайджан, вне зависимости от гражданства), в нынешней ситуации они приобретают особую актуальность. Во избежание эксцессов компаниям следует внимательнее отнестись к командировкам сотрудников в Армению, Азербайджан, а также Турцию.

• Риски регуляторного характера

  • Сложности взаимодействия с государственными органами обеих стран. Военная повестка доминирует в работе государственных органов обоих государств (в Армении в большей степени, чем в Азербайджане в связи с действием режима военного положения на всей территории страны). Встречи и участие в мероприятиях затруднены как из-за военного положения, так и в связи с сохранением санитарных ограничений. Потенциально это может привести к заморозке запуска новых проектов и другой активности, связанной с продвижением интересов бизнеса, до остановки военных действий.
  • Блокировка/трудности в проведении трансграничных денежных транзакций в условиях военного положения. В Армении с введением режима военного положения де-факто заблокирован вывод крупных денежных сумм юридическими лицами за рубеж. В связи с этим приостановлено совершение сделок, предполагающих крупные трансграничные транзакции[7]. Сейчас сложно спрогнозировать, как долго будут действовать ограничения в связи с их неофициальным характером и отсутствием регламентирующих документов.
  • Поставка продукции, которая может быть квалифицирована одной из сторон конфликта как продукция двойного назначения. Такие поставки могут быть восприняты как недружественные действия властями Армении или Азербайджана.

Блокировка социальных сетей и Интернет сервисов. С конца сентября в Азербайджане заблокированы социальные сети, мессенджеры и другие Интернет-ресурсы. Частичное ограничение доступа к ним может продлиться до завершения активной фазы конфликта.

• Иные косвенные риски:

  • Предоставление услуг на территории Нагорного Карабаха с территории Армении / с использованием офисов и инфраструктуры на территории Армении. Официальная позиция Азербайджана состоит в необходимости согласования любой экономической деятельности на территории Нагорного Карабаха с государственными органами страны. Соответственно, любая прямая или непрямая коммерческая деятельность в регионе с территории Армении рассматривается как незаконная и нарушающая территориальную целостность Азербайджана. Государственные органы Азербайджана реагируют на акт такой деятельности через обращения к отраслевым регуляторам соответствующих стран. В условиях обострения конфликта возрастают репутационные риски для бизнеса таких компаний в Азербайджане и Турции (скоординированные государством медиа-кампании, бойкоты продукции и пр.).
  • Изображение/описание территории Нагорного Карабаха, содержащие прямое или косвенное указание на его принадлежность Армении или статус как отдельного государства, на онлайн-ресурсах (например, картах) или в маркетинговых материалах компаний. В Азербайджане подобные материалы также расцениваются как нарушение территориальной целостности страны,
  • Зоной потенциального риска также является использование компаниями либо исключительно армянских, либо только азербайджанских наименований населенных пунктов в Нагорном Карабахе и прилегающих районах (рекомендуется по возможности использовать оба наименования).
  • Участие компаний в гуманитарных программах, программах корпоративной социальной ответственности, которые имеют отношение к поставкам продукции (продовольствие, лекарства и др.) в регион конфликта. Такое участие может быть интерпретировано как поддержка одной из сторон конфликта. В частности, азербайджанские власти пристально следят за такими фактами, даже если речь идет о косвенном вовлечении компаний[8].
  • Формальные и неформальные связи собственников и/или менеджмента компании с Арменией/Азербайджаном могут стать препятствием для ведения бизнеса в Азербайджане и наоборот (затрудненный въезд в страну, получение разрешений и др.). Этот фактор был значим и до обострения ситуации в Карабахе, но в данный момент находится в фокусе внимания госорганов и политических активистов по обеим сторонам конфликта, а также может влиять на ведение бизнеса в Турции с учетом ее активной поддержки Азербайджана на нынешнем этапе обострения конфликта.

СИТУАЦИЯ В БЕЛАРУСИ ПОСЛЕ ВЫБОРОВ

Протесты оппозиции в Беларуси не стихают со дня проведения президентских выборов 9 августа 2020 года. С началом сентября, когда стартовал учебный и деловой сезон, протесты пошли на спад. Президенту Александру Лукашенко удалось в целом взять ситуацию под контроль. 23 сентября Лукашенко вступил в должность президента, и на сегодняшний день ничто не указывает на утрату им контроля над работой госаппарата. Государственные органы работают в обычном режиме.

Вместе с тем, речь пока идет не об урегулировании кризиса, а о смене формата противостояния: из острой фазы – уличных протестов в позиционную борьбу. В условиях жесткого подавления силовиками уличных акций оппозиция планирует сделать основной формой протеста забастовку, которая может остановить или осложнить работу крупнейших предприятий страны, а также продемонстрировать отсутствие контроля властей над индустриальным сектором экономики.

Сбои работы предприятий в условиях нарастающей международной изоляции Беларуси может вызвать новую волну протеста и поставить вопрос о легитимности власти.

Анонсированная президентом Лукашенко конституционная реформа может служить как механизмом урегулирования внутреннего кризиса (в случае, если поправки в Конституцию станут инструментом компромисса и постепенной передачи основных рычагов управления, сосредоточенных в руках А. Лукашенко, другим институтам и политика), так и наоборот – может спровоцировать новую протестную волну (несоответствие ожиданий реалиям).

При этом переговоры Лукашенко с лидерами оппозиции [9] свидетельствуют о слабости президента и фактически легитимируют последних в качестве участников официального политического процесса.

ЧТО КОНФЛИКТ ОЗНАЧАЕТ ДЛЯ ИНВЕСТОРА

Риски, связанные с международной изоляцией Беларуси:

• Санкции против Лукашенко и его окружения. В начале октября ЕС утвердил список из почти 40 человек, на которые распространяются ограничения (запрет на получение визы и въезд, заморозка финансовых активов). Впоследствии ЕС заявил о возможном расширении санкций, в том числе и на президента Лукашенко. Для бизнеса важно отслеживать санкционный список, стараясь минимизировать непосредственные контакты с подсанкционными субъектами. Также ЕС намерен сокращать контакты с властями и увеличивать прямую поддержку населения посредством финансирования некоммерческих организаций. Такая поддержка может быть расценена Минском как вмешательство во внутренние дела и вызвать ответную реакцию. Сотрудничество бизнеса с такими НКО может вызвать негативную реакцию со стороны государственных органов Беларуси.
• Перспектива торговых войн Беларуси с соседними государствами. В конце сентября белорусская таможня перестала пропускать товары из Польши. При этом официального документа об ограничениях на импорт подписано не было. В ходе дальнейшего развития кризиса нельзя исключать официального или неофициального запрета на импорт всех или определенных групп товаров из Польши, Литвы, Латвии, Эстонии, а также Украины, которых Минск обвинил в недружественных действиях.
• Потенциальная эмиграция высококвалифицированных специалистов из Беларуси в другие страны может спровоцировать дефицит кадров. Остановка предприятий и давление правоохранительных органов могут способствовать эмиграции специалистов (в частности, из IT отрасли) в сопредельные страны – Польшу, Украину[10], Россию. Иностранные компании могут столкнуться с еще большим кадровым голодом.

Риски, связанные с действиями оппозиции и властей:

• Изменения в Конституцию и перенастройка госаппарата. Анонсированные А. Лукашенко изменения в Конституцию на сегодняшний день являются основным возможным механизмом урегулирования ситуации в стране на основе компромисса. На повестке – трансфер части президентских полномочий парламенту и правительству. Конституционные изменения могут привести к трансформации режима личной власти А. Лукашенко[11]. Вместе с тем, нет уверенности, что конституционных изменений будет достаточно для выхода из политического тупика.
• Возможные забастовки на предприятиях. В середине октября экс-кандидат в президенты Беларуси Светлана Тихановская заявила об «ультиматуме оппозиции». В случае невыполнения требований (отставка Лукашенко, прекращение насилия силовиков, освобождение лидеров оппозиции) будет объявлена всеобщая забастовка на предприятиях, начиная с 25 октября[12] . В связи с этим можно ожидать более пристального контроля органов власти как за государственными, так и за частными предприятиями.
• Ухудшение финансово-экономической ситуации в стране возможно даже в случае частичной остановки крупных предприятий. На этом фоне можно ожидать ограничительных мер со стороны финансового регулятора Беларуси (вывод капитала за рубеж, обмен валюты и др.), внеплановых проверок и других рестрикций.
• Потенциальный раскол в элитах. К этому может привести новая волна протеста и утрата президентом контроля над ситуацией. В данном сценарии возрастают риски внешнего вмешательства со стороны России.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ КРИЗИС В КЫРГЫЗСТАНЕ

Парламентские выборы в Кыргызстане, прошедшие 4 октября 2020 года, привели к фактической смене власти в стране. Уже 6 октября результаты выборов были аннулированы, а 15 октября в отставку подал президент Сооронбай Жээнбеков. Новый премьер-министр Садыр Жапаров, утвержденный парламентом 14 октября, заявил о переходе к нему президентских полномочий.

При этом как отставка президента, так и переход его полномочий к премьер-министру не в полной мере соответствует установленным Конституцией процедурам, что ограничивает легитимность нового правительства и других сформированных в период политического кризиса органов власти.

Перспектива новых выборов (парламентские выборы должны состояться до 20 декабря, президентские — до 10 января 2021 г.) , сложная экономическая ситуация и девальвация национальной валюты в стране грозят затяжным характером политического кризиса с перспективой перехода в острую фазу вплоть до силового противостояния, дезинтеграции территорий и распада системы государственного управления.

В связи с этим перед инвесторами стоит целый ряд вызовов:

• Обеспечение безопасности активов и денежных средств. Уличные протесты в Кыргызстане сопровождаются атаками на отдельные бизнесы (в частности, на золотые рудники) и погромами в Бишкеке и других крупных городах. В данных обстоятельствах вопрос безопасности активов приобретает особое значение.
• В условиях политического кризиса возрастает риск популистских шагов о стороны новых властей, включая риски пересмотра условий работы и налогообложения ключевых иностранных инвесторов в Киргизии. В частности, премьер-министр С. Жапаров уже выступил в пользу пересмотра условий соглашений по разработке золоторудных месторождений Джеруй, Кумтор и др. обеспечивающих значительную часть бюджетных доходов страны.
• Ограничения на трансграничные денежные переводы. 7 октября Нацбанк Кыргызстана заявил о приостановке платежей с использованием системы банковских переводов SWIFT и других аналогичных систем. С 13 октября работа SWIFT возобновилась, но не в полном объеме: трансграничные переводы разрешены только по ранее заключенным сделкам, а также в объемах, не превышающих средние объемы для конкретных компаний. Ряд операций (таких как покупка валюты) разрешены под контролем регулятора. Ограничения, вероятно, продлятся до урегулирования кризисной ситуации.
• Дефицит легитимных процедур. В условиях хаотизации власти значительная часть решений может приниматься в обход конституции и законов (решения улицы), в частности по вопросам назначений на ключевые посты в государстве. Потенциально это может привести к превращению безвластия в двое- или троевластие в стране с несколькими центрами принятия решений, а также конфликтами между различными ветвями власти (президентом и парламентом, парламентом и правительством и др.). В данных обстоятельствах любая коммуникация бизнеса с властью лишена гарантий выполнения договоренностей. Действовать необходимо, скорее, не по процедуре, а по обстоятельствам. Исходя из опыта предыдущих революций в Кыргызстане (2005 и 2010 годов) оптимальным будет занять выжидательную позицию до отладки работы госаппарата.
• Перспективы радикального сценария развития событий. Отставка президента Жээнбекова не означает победы одной из сторон конфликта в Кыргызстане – возможно продолжение политического противостояния с отсутствием в течение длительного времени легитимных центров власти. Парламентские и президентские выборы в декабре — январе могут привести как к постепенной нормализации ситуации, так и к новом раунду политического противостояния.

В случае затяжного безвластия нельзя исключать рисков распада государственных структур. Такие перспективы делают инвестиции в Кыргызстан крайне рискованными.

КАК КРИЗИСЫ ОТРАЗЯТСЯ НА ПЕРСПЕКТИВАХ ЕАЭС?

Армения

Участие Армении в ЕАЭС и обязательства России по оказанию военной поддержки в случае агрессии против Армении в рамках ОДКБ формально не увязаны. Вместе с тем, в реальности участие Армении в евразийском интеграционном проекте во многом определялось российскими гарантиями безопасности. В 2013 году Армения отказалась от подписания соглашения об ассоциации с ЕС и вошла в Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана, что также было отчасти продиктовано соображениями безопасности.

Переход под контроль Азербайджана части или всего Нагорного Карабаха при пассивной роли России может повлиять на внешнеполитический вектор Армении, в том числе и в вопросе участия в ЕАЭС. Маловероятно, что Россия допустит перехода к Азербайджану контроля над всем Нагорным Карабахом. Однако параметры нового статус-кво после завершения активных боевых действий станут важным фактором, определяющим активность Еревана в рамках евразийских интеграционных структур.

Беларусь

Если ранее процессы интеграции как в рамках ЕАЭС, так и в рамках союзного государства с Россией Минск увязывал с различными преференциями для белорусского бизнеса и экономики со стороны Москвы, то сейчас ситуация изменилась. Нестабильность режима Лукашенко, международная изоляция Беларуси и вероятность торговой и санкционных войн с Польшей, государствами Прибалтики и Украиной диктуют необходимость сближения с Россией на более выгодных для России условиях.

Сейчас, однако, сложно обозначить параметры дальнейшей позиции Беларуси по вопросам интеграции в рамках ЕАЭС (особенно с учетом предстоящего завершения белорусского председательства в наднациональных органах ЕАЭС). Вместе с тем, косвенно влияние на повестку ЕАЭС могут оказать интеграционные процессы в рамках союзного государства России и Беларуси (подписание соответствующих интеграционных дорожных карт).

Кыргызстан

Ввиду кризисной ситуации в стране Кыргызстан сейчас фактически не участвует[13] в решении вопросов на уровне ЕАЭС. При этом определяющим параметром участия страны в интеграционном объединении является статус отношений с Россией, как крупнейшей страной объединения. Пандемия коронавируса уже нанесла значимый удар по экономике Кыргызстана: Россию вынуждены были покинуть многие трудовые мигранты из Кыргызстана, от которых прямо зависит уровень занятости в и доходов населения.

При этом на фоне политического кризиса Москва заявила о приостановке финансовой помощи Кыргызстану (невозвратные кредиты и списание долгов) до урегулирования ситуации. Перспективы дальнейшей интеграции в рамках ЕАЭС зависят от того, как быстро Кыргызстану удастся вернуться в правовое поле, а также от интересов политических элит, которые в итоге возьмут власть в стране.

В целом описанные кризисы могут оказать прямое воздействие на перспективы ЕАЭС. Исход противостояния в Нагорном Карабахе будет учитываться Арменией при определении приоритетов в рамках ЕАЭС, Беларусь будет в большей степени сфокусирована на решении внутренних проблем и рассматривать участие в ЕАЭС с этой точки зрения, тогда как полноценное участие Кыргызстана в объединении непосредственно зависит от скорости восстановления работоспособности госаппарата.

Kesarev — крупнейшая независимая консалтинговая фирма в России, на постсоветском пространстве, в Центральной и Восточной Европе, Турции и Израиле, покрывающая 25 стран и специализирующаяся на оказании услуг по связям с госорганами, управлению рисками и корпоративной репутацией.

С 2014 года консультанты Кесарев входят в рейтинг The Best Lawyers среди лучших российских специалистов в областях Взаимодействие с госорганами, Правительственная и Регуляторная практики, включая награду «Лучший юрист года». В 2020 и 2019 годах партнеры Кесарев стали лауреатами рейтинга TOP-COMM, а чуть ранее вошли в рейтинг «Топ-1000 менеджеров» в 2017, 2015 и 2014 годах.

www.kesarev.com

[1] В соответствии с ним, Нагорный Карабах[1] и прилегающие 7 районов Азербайджана контролируются непризнанной Нагорно-Карабахской Республикой (НКР) при поддержке Армении, но при этом с точки зрения международного права признаются частью Азербайджана.

[2] В Армении внутриполитическая напряженность в предшествовавшие конфликту месяцы связана с усилением личной власти премьера Н. Пашиняна и обострением его противостояния с оппозиционными партиями, в Азербайджане основным фактором стало длительное отсутствие прогресса в нагорно-карабахском урегулировании и усиление влияния Турции на руководство страны.

[3] В Нагорном Карабахе в основном присутствует бизнес, связанный с Арменией или армянской диаспорой.

[4] По состоянию на 2019 год, услуги роуминга в Карабахе предоставлял только российский оператор «Мегафон»

[5]Акционерами данной инфраструктуры являются международные консорциумы с участием BP, SOCAR, Equinor (Statoil), Petronas, Eni, ConocoPhillips и других компаний.

[6] При этом срочный военный призыв требует сохранения за мобилизованным рабочего места и заработной платы.

[7] В частности, известно о приостановке сделки по продаже оператора мобильной связи «Veon Armenia» (холдинговая компания Veon) в связи с данными ограничениями.

[8] Например, Центральный банк Азербайджан направил претензию российскому «Сбербанку» и Центробанку РФ в связи с использованием корреспондентских счетов финучреждения для сбора помощи Карабаху.

[9] 10 октября Лукашенко провел встречу с рядом оппозиционных лидеров, включая экс-кандидата на должность президента А. Бабарико. Встреча состоялась в СИЗО КГБ, поскольку большинство оппозиционных лидеров, оставшихся в стране, находятся под арестом.

[10] В начале октября президент Украины Владимир Зеленский подписал указ, облегчающих пребывание на территории Украины высококвалифицированных белорусских специалистов.

[11] Предложения по изменения в Конституцию должны быть анонсированы до 25 октября.

[12] Дата совпадает с крайним сроком подготовки предложений по изменениям Конституции. Это может говорить о вероятности использования оппозицией вопроса о конституционных изменениях для организации новой фазы протестов.

[13] Кыргызская делегация не была представлена в полном составе (без премьер-министра) на последнем заседании межправительственного совета ЕАЭС.